Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая - читать онлайн

1

Когда лошадь жаждет нестись карьером, лучше всего это ей и предложить. Арно бы и предложил, будь они с застоявшимся Каном вдвоем. Увы, общество гаунау располагало к сдержанности, и теньенту оставалось лишь играть поводом, отвлекая внимание жеребца. Кана тянуло в луга, благо таковые за придорожной канавой имелись, причем самые привлекательные: ровные, широкие, скачи – не хочу, хоть до далекого леса, хоть вдоль дороги.

– Шагом, – не очень искренне велел Арно, – шагом… Не на охоте.

Кан фыркнул и попытался навалиться на повод – настроение хозяина он чуял, а дипломатии не признавал. Виконт Сэ подобного себе позволить не мог, по крайней мере на этом обсаженном кривыми вязами тракте. Приходилось не только сдерживать коня, но и вести серьезную беседу.

– Вы сосчитали малые смерчи, которые предшествовали большому? – допытывался полковник Лау-кто-то-там-шельм, возглавлявший ползущую, будто на похоронах, процессию. – Не было ли их четыре или восемь?

– По-моему, было штук шесть, – честно попытался припомнить Арно. – Больше четырех точно, но считать мне как-то в голову не пришло.

– Это объяснимо, – обрадовал «медведь». – Вы вряд ли в тот миг думали, что накрывшая вас буря необычна.

Арно в тот миг не думал вообще, но не признаваться же в этом исконному врагу, пусть и решившему полгодика не воевать.

– Я думал, как догнать вражеских всадников. Это были наемники из Каданы.

– Легкая кавалерия, – проявил осведомленность полковник. – От них может быть польза в поиске, но не в серьезном сражении.

– Когда на одного шестеро, – буркнул теньент, – и каданец за четверть рейтара сойдет.

Спутник согласился и свел густые рыжеватые брови, явно рожая очередной вопрос, но огласить его не успел. Кану похоронная компания надоела окончательно, мориск резко свернул и, уподобившись орлу, воспарил. Приземлившись, безобразник предпринял попытку сорваться в галоп. Не вышло, и прижимающий уши и раздувающий ноздри умник был водворен на прежнее место в строю.

– Он не собирался меня высаживать, – объяснил Арно. – Он так шутит.

– Ваш конь в хорошем расположении духа, – кивнул гаунау. – Вы, надеюсь, тоже.

Теньент предположение подтвердил, хотя к радости – он возвращается – примешивались досада и предчувствие разговорчика с братьями. Арно предпочел бы объясняться с Ариго или, на худой конец, с Райнштайнером, но в Западную армию принесло сперва Эмиля, а потом и Ли, о котором гаунасский полковник имел исключительно высокое мнение. Об этом теньенту торжественно сообщили при знакомстве, во время коего Арно пребывал в слегка обалдевшем состоянии: долговязый штабной дрикс минутой раньше объявил, что «виконт Зэ», во-первых, свободен, а во-вторых, обязан своей свободой его величеству Хайнриху. Обычно бойкий на язык Арно растерялся, и тут ввалился этот самый Лау…

– Начало бури стало для вас полной неожиданностью?

Прекращать расспросы спутник не собирался. Беседа тянулась, пока гаунау полностью не удовлетворил свое любопытство, что произошло уже в виду длинного, будто гусеница, дома, на крыльце которого ржали «фульгаты», а у забора катался в пыли серый в яблоках мориск. Очень знакомый.

– К моему глубокому сожалению, я крайне спешу, – объявил проделавший весь путь шагом полковник. – Прошу вас засвидетельствовать мое почтение маршалу Савиньяку. Я надеюсь увидеть его после ужина. Желаю вам всего наилучшего.

– Благодарю вас, – благовоспитанно произнес Арно, и гаунау торжественно уползли.

Нынешних братних свитских теньент не знал – «закатные твари» обо всем догадались сами.

– С благополучным возвращением, сударь! – весело поздравил худощавый капитан. – Муха, лошадку прими. Маршал в дальней комнате.

Задержаться перед услужливо распахнутой дверью невозможно, значит, кляча твоя несусветная, вперед!

Тряпичные половички глушат шаги, стоящий у окна Лионель не оборачивается, ну и как прикажете к нему обращаться? Не господин же маршал или еще какой проэмперадор? Три комнатенки, два порога, перешагивая первый, Арно забыл нагнуться и получил от низкой притолоки по голове, второе препятствие удалось взять благополучно. Щелкнуть каблуками и доложить по всей форме? Пожалуй…

– То, что дриксы тебя при первой возможности выставили, понятно, – Ли по-прежнему смотрел в окно, – а вот как вышло, что вернули Кана?

– Совесть! – огрызнулся застигнутый врасплох Арно. – Ты слышал, что это такое? Я вытащил из лужи ихнего Баваара. За уши.

– В ближайшее время он им не пригодится. Садись и пиши матери.

– Сейчас?! – не понял Арно.

– Именно. Не могу сказать, что я за тебя совсем не волновался, но это, как ты понимаешь, в прошлом. Без письма ты отсюда не выйдешь. Стол, чернила и бумага во второй комнате.

– Про дриксов ты, надо думать, слушать не хочешь?

– Кыш!

Каблуками Арно все-таки щелкнул, и совершенно зря – в шпору вцепился круглый пестренький коврик. Отодрав нахала, теньент предусмотрительно наклонил голову и без происшествий перебрался в среднюю комнатушку. Встреча с братцем-Проэмперадором получилась глупей некуда, но умной она выйти и не могла, а писать так и так бы пришлось. Арно открыл чернильницу с родимым оленем, малость посидел, привыкая к мысли, что гуси на флягах и письменных приборах остались позади, и одним махом изобразил:

Личная печать виконта Сэ осталась на Мельниковом лугу, о чем Арно подумал лишь сейчас.

– Запечатаешь? – Теньент помахал письмом. – У меня кольцо потерялось…

– Балбес, – Лионель пробежал злосчастное послание глазами и неторопливо разорвал. – Мать сейчас в Тарме, так что Бертрам неуместен, а ты будешь переписывать, пока не наскребешь событий и чувств на две полные страницы. И учти, рапортом о сражении тебе не отделаться.

2

Последний раз граф Валмон заезжал к Иноходцам еще при жизни Магдалы. До восстания все запросто ездили в гости ко всем, затем прежняя жизнь рухнула, и вот теперь пришло время убрать хотя бы часть обломков – именно так выразился Проэмперадор Юга, уведомляя командующего ополчением Внутренней Эпинэ о своем прибытии. Робер, чувствуя себя одновременно растяпой и подхалимом, раз пять проверил, готовы ли гостевые апартаменты и что творится на кухнях. Повар завязывался в узел, однако бой, который он вел, был безнадежен. Про разборчивость Валмона Иноходец слышал с детства – деда привычки «этого кошачьего Бертрама» бесили, а своих чувств старик не скрывал никогда. Герцог кромсал ножом жаренное на решетке мясо и твердил, что хоть сейчас пробежит две хорны и не заметит, а обожравшийся паштетов Валмон свалится через сотню шагов. «Я еще спляшу на справедливых похоронах, – сулил Повелитель Молний после смерти Магдалы, – не пройдет и года, как проглота задавит его собственный жир!»

Дед просчитался – плясали другие, и плясали на костях Эпинэ, но граф Бертрам в этом не участвовал, он в это время по мере сил отравлял жизнь подминавшим под себя дедовы земли Колиньярам. Не из милосердия, само собой, – поглотитель сыров не терпел, когда кто-то разевает пасть шире Валмонов…

– Ты как хочешь, – напомнил о себе и настоящем Карои, – только я тоже твой гость и к тому же посол дружественной державы. Изволь кормить.

– И меня, – поддакнул Мевен, глядя на серебряные часы, некогда преподнесенные «доблестному и благородному маршалу Рене» мастерами благодарной Паоны. – У кого-то колесо отвалилось, а мы тут погибай!

– Кошки с вами, накормлю, – хмыкнул Робер и велел подать холодного мяса, горячего хлеба и вина. Объяснять, что он переживает не за себя, а за репутацию замка, бывший Проэмперадор Олларии не стал. Алат счел бы подобное глупостью, а Иоганн, чего доброго, принялся бы утешать. Дескать, после деда и мятежа могло быть хуже… Верно, могло, только очень уж не хотелось ударить в грязь лицом.

– Любопытно, каков наследник наследника? – Мевен поискал глазами горчицу, нашел и намазал на хлеб. – Еще цыпленок или уже змеища? Робер, вы же с Волвье из одного корыта хлебали…

– Как и ты с Валме, – напомнил Эпинэ. – Тебе это помогло?

– Помогло бы, если б я вконец с вашей гальтарщиной не одурел. Так что скажешь про Волвье?

– В Лаике кормили слишком скверно, чтобы распробовать Валмона.

– И потому ты с утра тиранишь повара? Думаешь, обед рассудит?

– За обедом человека не поймешь, – усмехнулся Балинт, – только в драке! Того же Бурраза возьми…

– Не в драке дело, – запротестовал Иоганн, – и не в обеде. Змеюку главное врасплох застать.

– Ну застанешь, ну унесешь свое знание в могилу, – поддел алат, – толку-то. Вот фазанов заставать врасплох полезно… Кстати, Мевен, я так вас и не поздравил с удачным переворотом. То времени не было, то что-то мешало.

– А в самом деле, – подхватил Робер, – как вы все провернули? Я думал, ты на сторону этих г… Краклов переметнулся. Альдо ты в последнее время не жаловал.

– Не в последнее.

Виконт вгрызся в ставший темно-желтым хлеб и закашлялся, фонтаном брызнули крошки. Балинт заржал, Иноходец удивился – с чем-либо перепутать горчицу было невозможно.

– Ты что?

– Это… Это… что?! – Мевен, продолжая ронять изо рта крошки, схватился за вино.

– Горчица. – Эпинэ на всякий случай лизнул темно-желтую пасту. – Хорошая вроде бы.

– Нет, вы не чесночники, – обличил, утирая слезы, виконт, – вы горчичники… Это же порох на гадючьем яде!

– Ничего подобного. – Карои лихо сунул свой кусок мяса в предмет обсуждения. – Но мне доводилось обедать с послами Дриксен, Гаунау и Каданы. Они зовут горчицей невразумительный сладковатый крем, а вы в вашей Придде не так далеко ушли от дриксенцев. Правда, в Олларии в ходу и приличная горчица.

– В соусах! – простонал переживший потрясение Мевен. – В соусах, но чтобы прямо к мясу… Вот такое… Какое счастье, что моя помолвка в прошлом! Дораки наверняка лопают этот ужас.

– Ужас лопают они. – Робер кивнул на веселящегося витязя. – Попробовал бы ты алатские подливы!

– Еще чего! – Пострадавший в одиночку завладел кувшином. – Надеюсь, когда замок возьмет в свои ручки Марианна, гостей прекратят сжигать изнутри.

– Отдай вино, – велел Робер, – и рассказывай.

– Что?

– Что было, когда я дрых в Багерлее.

– А… – протянул и не думавший расставаться с добычей Мевен. – Что-то было, наверное. Я тоже спал… Мне велели выспаться, и я выспался.

– Да кто велел-то?

– Угадай, – потребовал Мевен. Виконт не изворачивался, просто после запитой вином горчицы он как-то развеселился.

– Регент Талига, – в тон откликнулся Карои, – но я играю нечестно.

– Разве мы играем? – удивился бывший гимнет-капитан.

– Нет, – засмеялся алат, – и да… Люди играют всегда, мужчины – со смертью, женщины – с мужчинами, но почему бы не раскрыть карты? Я знал, что на приеме, который затеял Кракл, будет занятно, потому и перестал болеть.

– Ах да, – припомнил Мевен, – вы же проболели всю Ракану…

– Не я один, – уточнил витязь, – но в каждой стране болеют по-разному.

– Балинт, – перебил Эпинэ, – значит, тебя позвала сестра?

– Инголс. Я и прежде имел с ним дело, а то, что нохская троица играет в одну игру, после суда стало окончательно ясно. Пропустить выход законного регента Талига я не мог, однако с его именем ошибся. Нет, то, что Рокэ бросился к армии, передоверив столицу ее величеству, не удивляло. Тогда. Сейчас я этого исчезновения не понимаю.

– Алва с Валме где-то на юге. – Иноходец темнить не собирался. – С дороги он прислал мне приказ… О назначении меня Проэмперадором Олларии со дня рождения Октавия.

– Ничего себе! – Мевен наконец выпустил кувшин. Пустой.

– Ворон не мог знать, что… Что сестру убьют, но после родов она всяко переставала быть регентом, так что требовалась какая-то другая власть. Кэналлиец выбрал меня. Почему-то…

– А кого еще? – пожал плечами Карои. – Выходит, Рокэ в Сагранне или, вернее, в Гайифе. Спроси у Валмона, где именно.

– Хорошо, – пообещал Робер и понял, что пора удивляться. – Ты зовешь Алву по имени?

– Он – потомок Алонсо, – напомнил алат, будто это что-то объясняло, – к тому же мы вдвоем взяли медведя и разделили его сердце. Альберт это знает. Старый хорь не зря после кончины Адгемара сунул меня именно в Олларию.

– Я дубина. – Робер оглядел стол и понял, что посылать надо не только за вином. – Жил же в Сакаци… Он ведь твой? То есть Карои…

– Сакаци принадлежит Савиньяку, но по завещанию Раймонды Алва-Савиньяк замком управляет глава дома Мекчеи. Каждый год посол Алата и владелец Сакаци подписывают прорву бумаг, чему я и обязан знакомством с Инголсом. Очень своевременным.

– А как же Карои?

– Последний настоящий Карои умер бездетным задолго до Раймонды. Мой прадед получил имя, но не замок. Слышишь? Во дворе?

– Точно, – подхватил оживившийся Мевен. – Валмоны идут на запах… Если их не приманить на жареное, они явятся на кровь…

– Надеюсь, наша кровь Бертраму без надобности, – усмехнулся, поднимаясь Робер. – И мясо вроде бы удалось.

– Удалось, – согласился алат и тоже встал. – Пошли.

На площадке третьего этажа они столкнулись с Аннибалом, собиравшимся доложить о прибытии Проэмперадора Юга, и Робер почувствовал укол совести. Иноходцу в голову не пришло бы сесть за стол без Никола, но младший Карваль сумел стать лишь капитаном Старой Эпинэ – дотошным, толковым, до ужаса похожим на брата и именно поэтому – чужим.

– Монсеньор… – Аннибал покосился на спутников Иноходца и все же закончил: – Насколько я смог понять, граф Валмон не любит, когда на него смотрят… во время переноски.

– Я бы тоже не любил. – Эпинэ вслушался в приближающиеся тяжелые шаги и остановился. – Балинт, я так и не понял, почему ты – Карои?

– Господарь решил вернуть старую славу, вот и дал одному витязю сразу имя, жену и как бы не сына…

Тяжелый топот начал удаляться – Проэмперадора уносили в помнившие королей апартаменты на втором этаже – зато на лестнице показались роскошные перья, тулья шляпы, голова, а затем и целый кавалер, весьма напоминающий Валме, каким тот разгуливал по Олларии. Узнать в нем памятного по Лаику ушастого юнца Робер не смог бы ни за какие деньги.

– Прошу простить мою нескромность. – Серж, если это был он, отвесил изящный полупоклон. – Я позволил себе отправиться на поиски хозяина без сопровождения. По поручению батюшки, само собой. Проэмперадор Юга просит его извинить и позволить ему некоторый отдых, завтра утром он будет готов ко встрече. Об ужине не тревожьтесь, у нас все с собой, более того, мы хотели бы поделиться с вами мягкими сырами. Боюсь, война в Придде может надолго лишить нас этого удовольствия.

– Спасибо, – поблагодарил Робер, чувствуя трусливое облегчение от того, что разговор откладывается, и при этом испытывая желание слегка поколотить дружелюбного однокорытника. – Но на ва… твое общество за столом мы можем рассчитывать?

– Увы, нет. – Волвье до отвращения фамильно развел руками. – Батюшка, не будь у него другого выхода, доверил бы мне деловой разговор, а ужин в кругу друзей не требует разрешений. Только в нашем с тобой